Повезет – не повезет. К вопросу о счастливчиках и неудачниках среди стремящихся.

Погоня за результатом в пауэрлифтинге (или в спорте в общем).

Какую роль играет генетика в достижении спортивного результата?

Можно ли сказать что некоторые люди генетически лучше подходят для определённых видов спорта, а некоторым и пробовать не стоит?

Мне частенько приходится слышать, что, мол, тебе повезло, ты одарен генетически и потому сумел достичь столь высоких результатов. А вот кому-то не повезло… Спорить не буду, так как геном человека практически не изучен (вопреки громким заявлениям так называемых «британских ученых»), а мой личный геном и вовсе никто не изучал, так что – всё может быть.

И, тем не менее, влияют ли гены на результат и можно ли с детства предугадать, кто к чему предрасположен? И нужно ли предугадывать?

На самом деле мнения тут расходятся, и зависят они подчас от личных предпочтений и интерпретации фактов. Например, вроде бы хорошо известный факт: соотношение быстрых и медленных волокон у чернокожих атлетов и атлетов «кавказского» типа (то есть и русских, в том числе) разное. И тут делается вывод, что «белый» никогда не будет бегать так же быстро, как чернокожий. Очевидно, что в реальной жизни всё не совсем так. Это примерно то же самое, что утверждать: мозг женщины меньше мозга мужчины, а потому женщины глупее. Тут разница в весе мозга – научно установленный факт, а вот вывод – уже неграмотная интерпретация.

Но вернемся в спортзал.

Если мне не изменяет память, то еще в 1954 году Шелдон, Дюпертус и МакДермотт, составляя свой «Атлас соматотипов» (“A guide for Somatotyping”), обратили внимание, что люди с различными типами телосложения демонстрировали разные возможности в наборе массы и силы мышц в ответ на тренировку с железом. Были и другие наблюдения со сходными выводами. Однако проблема заключалась в том, что число испытуемых было слишком мало. В 2005 г. ученые десяти американских, канадских, и европейских университетов и клиник провели совместное исследование вариаций прироста мускулатуры и силы у разных людей при одинаковой нагрузке. Использовались около 600 добровольцев в возрасте от 18 до 40 лет (примерно 350 женщин и 250 мужчин). Нагрузка была простая: подъем гантели на бицепс (курс 12 недель). Результат измеряли динамометрией (статической MVC и динамической 1RM), также использовали магниторезонанс (MRI). Если коротко, то у мужчин объем мышцы возрос больше, чем у женщин, а вот сила мышцы у женщин увеличилась больше, чем у мужчин. При этом большинство испытуемых прибавили по 15-25%, но 10 человек прибавили 40%, а 36 человек прибавили менее 5%. Однозначные выводы делать все еще трудно – слишком много факторов в конечном итоге влияют на результат, однако тенденция налицо: у кого-то получается лучше, у кого-то хуже.

В том же году некоторые ученые из этой же группы провели еще один эксперимент: они использовали тот же самый классический подъем на бицепс, однако результаты измеряли химически (уровень креатин киназы (creatine kinase) и миоглобина (myoglobin) в крови). Ученые предположили, что изменения уровней этих веществ в крови в ответ на одинаковую для всех испытуемых нагрузку зависит от определенных особенностей генокода этих 157 испытуемых. Эксперимент полностью подтвердил эту гипотезу.

Год спустя шестеро ученых из этой группы пошли еще дальше, и попытались связать особенности генотипа атлетов и мышечную боль, возникающую после нагрузки. Интересно, что ученые исходили из предположения, что боль в мышцах обусловлена разрушением этих мышц при тренировке, и разрушение это якобы ведет к росту объема мышц. В качестве индикатора использовался IGF – инсулиновый фактор роста, и IGFBP-3 – особый тип протеина, зависимый от инсулинового фактор роста. Суть в том, что участки генома, ответственные за работу этих факторов, достаточно хорошо изучены и их можно наблюдать в эксперименте. Если коротко, то эксперимент убедительно доказал, что боль после тренировки действительно имеет связь с геномом, т.к. у людей с некоторыми генетическими особенностями мышцы при непривычной нагрузке разрушаются больше, что и вызывает в конечном итоге боль. Однако вот связь между разрушением мышц и приростом мышечной массы в итоге так и не удалось проследить.

Относительно недавно, в 2010 году группа ученых из четырех университетов Европы, Америки и Канады, в том числе один из моих хороших знакомых (мы познакомились еще в 1997 на чемпионате мира в Канаде), профессор Марк Тарнопольский, провела довольно жесткий эксперимент (использовалась биопсия и рентген), пытаясь установить связь между генами и ростом мышечной массы. Они предположили, что синтез белка в тренируемой мышце обусловлен работой молекул микро-рибонуклеиновой кислоты (miRNA). Эксперимент четко показал, что у «неудачников», т.е. тех атлетов, которые с большим трудом приращивают мышечную массу, некоторые вариации микро-рибонуклеиновой кислоты (в частности, miR-451, 378, 29a и 26a) регулировались значительно хуже на генном уровне.

Короче говоря, множество экспериментов действительно подтверждают, что некоторым от природы дано больше, а кому-то повезло меньше.

Теперь вторая часть вопроса. Нужно ли медицинскими или иными способами заранее выявлять способности человека в раннем возрасте? Может быть, пусть лучше ребенок сам определится, что для него лучше?

Здесь я бы четко разграничил соматические способности и особенности организации мозга. Это, конечно же, тема для отдельной большой беседы, но если коротко, то мое мнение таково: соматические особенности выявлять можно, а особенности мозга – обязательно нужно, однако первые мы выявлять почти не умеем, а вторые – не умеем вообще. Нет инструментов и не разработаны методики. А вот что делать после выявления (если сумеем) – заставлять ли ребенка следовать генетически предначертанному сценарию или позволить свободно самоопределяться – это вопрос и культуры, и религии, и финансов… и вообще вопрос открытый.